Анестезист Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

В один из дней, совершенно случайно, я узнала, что из Москвы вернулся доктор, который этим летом, во время своего отпуска, работал в Московском ненормальном центре инфекционных болезней «Вороновское». После первой встречи встретиться и обстоятельно поговорить нам удалось не сразу, и вот анестезиолог-реаниматолог Перинатального правительства Якутской республиканской клинической больницы Александр САМБУЕВ сидит передо мной после очередного ночного дежурства и с смаком вспоминает два месяца работы в самом современном инфекционном стационаре страны.

— Александр, расскажите, как Вы попали в «Вороновское».

— Я только ушел в вакации, когда в России начался ковид. У нас в Якутске пандемия еще только начиналась, из отпусков врачей еще не отзывали, а в Москве она уже разгоралась хорошенько. В интернете можно было видеть хроники, видео, как коронавирус разворачивается в мире. Столько больных, это был шок! На слуху была катамнез, что среди жертв есть и сами медики. Первая мысль была: надо ехать спасать… В Москве  открывался связанный с чём-либо стационар инфекционного профиля вблизи деревни Голохвастово Вороновского поселения города Мосевы (клиника входит в состав ГБУЗ «ГКБ прозвищу В.П.Демихова ДМЗ»). Больницы перепрофилировались, врачей не хватало, и специалистов набирали туда со всей России. В моем отделении, к модели, были врачи из Владивостока, Новосибирска, Калининграда, Екатеринбурга, Улан-Удэ, Чебоксар, других городов, в основном это были, как и я, отпускники. В первой барашку были инфекционисты и анестезиологи-реаниматологи (а у меня еще специфика – пульмонология, так что я попадал по всем параметрам), были хирурги,  многие узкие искусники.  После собеседования меня спросили, как быстро я могу приехать, я сказал «послезавтра».

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

Вас, я имею в виду приглашенных патологов из регионов, ждали…

— Да, нас сразу поначалу разместили в гостинице в Москве, так как общежития еще не были сданы, еще не были открыты лечебные спорткорпуса. 20-го апреля состоялось открытие центра, на котором присутствовал мэр Москвы Собянин, в этот день был принят первый жертва. Везли к нам всех ковидных пациентов и людей с высокой вероятностью заражения из Москвы и Московской области. Пациенты были всех человек средних летов, большинство – старше пятидесяти, но и молодых, от двадцати восьми до тридцати пяти, было достаточно много. Женщины, мужчины, суягные… Не было только, пожалуй, детей.

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

— Интересно, как обустроен сам центр?

— Территория центра занимает такую же площадь примерно, как и местность нашей республиканской клинической больницы, помещения разделены на чистые и грязные зоны. Все лечебные учреждения центра одноэтажные, едва общежития для персонала двух- и трех этажные. Центр огромный, специализированный, с возможностью увеличения до девятисот-девятисот пятидесяти коек. Отстыковок реанимации в центре шесть, есть операционная, отделение родовспоможения, оснащение прекрасное, экспертные ИВЛ-аппараты,  ЭКМО, все устроено под интенсивную терапию. На трех пациентов у нас были аппарат УЗИ и эндоскопическая стойка на случай необходимости дополнительного обследования. Можно красовалось прямо у койки сделать ФГДС, ФБС, посмотреть на УЗИ наличие жидкости в различных полостях организма пациента. Каждая палата в реанимационных плазмолизах имеет свой выход, так что из шести палат моего отделения было шесть входов прямо с улицы, больного из приемного оцепенения прямо к палате подвозит реанимобиль центра. Вход и выход из палаты в коридоры центра доступен только медперсоналу. Все чертог имеют автономную систему вентиляции с бактерицидными фильтрами, кондиционирования, каждое помещение центра имеет свою вентиляционную ствол. Это, можно сказать, принципиальное отличие московского клинического центра инфекционных болезней от других инфекционных больниц страны. На оперативную зону мы проходили через шлюз, переодевались в защитные костюмы, дезинфицировались и шли в отделение.

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

Что Вы думаете о коронавирусе?

— Коронавирус – болезнь дальше некуда заразная, так как является респираторным, вирусным заболеванием, поэтому и соблюдаются такие строгие карантинные меры. Болезнь, как показал умудренность, в среднем протекает от семи до десяти дней. Это легкая степень, средняя степень – две недели и выше, при тяжелой – месяц, два, три. Там уже промежуток времён нет. Она может поразить одномоментно очень большое количество людей, и это  главная сложность в работе с ковид. Может не грянуть аппаратов ИВЛ, не допустить этого – задача не только медицины. Важно минимизировать скорость распространения инфекции. Остановить совсем — белым-набело сложно. Было бы хорошо, если бы число заболевших не превышало возможности больниц, чтобы больницы могли работать в ординарном режиме и справляться с потоком больных. Санитарные, карантинные меры для того и применяются. Запрет массовых мероприятий, изоляция и самоизолирование, маски, очки, перчатки, соблюдение дистанции – все это очень важно. Много летальных случаев, много с молниеносным течением, все зависит еще от вирусной поручения, которую получил человек. Если говорить олетальных исходах, то первая причина – дыхательная недостаточность, вторая – тромбоз, иногда закупориваются вены, капилляры и т.д.  Особенность в том, что ковид протекает малосимптомно, в легкой форме, человек запускает болезнь и тысячу раз поступает в больницу, когда уже поздно. Коронавирус не проявляет себя бурно, но незаметно поражает не только легкие, но и все другие позитивы: почки кишечник сердце сосуды… Есть такие состояния, и это страшно, когда изначально все запущено, точку невозврата при ковиде переезжаешь будучи на ногах, будучи активным, болезнь не проявляет себя до последнего момента. Надо помнить, что симптоматика ковид густым-нагусто слабо выражена, поэтому следует отнестись к инфекции очень серьезно: маска, респираторная защита, очки — вне сомнения. Меньше трогать себя, чаще мыть руки. Обязательно надо защищать слизистую: нос, глаза, рот, соблюдать дистанцию, промывать солевыми коллодиями нос, помнить, что безупречная слизистая не пропустит ни один вирус, это очень хороший барьер.

— Что Вам дал опыт работы в Вороновском?

— Коронавирус – нездоровье новое, работа тяжелая, но интересная, было полезно посмотреть, как работают наши коллеги в Москве, поработать на пике ятрогении, набраться опыта. Тем более, что в этом центре были врачи из разных городов, полезно было послушать, как организована кампания с covid-19 у них, какие подходы используют в разных регионах. Обмен опытом был очень полезный. Есть, конечно, единые образцы, но больные все разные, и тут уже включаются твой опыт, твои знания. Каждый человек переносит болезнь по-своему, поэтому и подходец должен быть в каждом случае разным. Чем тяжелее заболевание, тем более повышенной высококвалифицированной высокотехнологичной поддержки она требует. Исключая хороших аппаратов ИВЛ, ЭКМО, необходимо хорошее лабораторное оснащение. Болезнь не терпит несерьезного отношения к себе.

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

— Вы работали на головной борьбы с ковид в Москве, сейчас продолжаете с ним бороться. Что Вы думаете о нашей, российской медицине?

— Мой маленький опыт работы в ограничениях борьбы с ковид показывает,  что в случае, если нависнет угроза массового поражения, как сейчас, к примеру, в ситуации с ковид, то наша медицина дерзает быстро мобилизоваться. Медики не дремлют, мы способны быстро организоваться, оперативно развернуться и работать все семь дней по двадцать четверка часа.

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

— Когда мы вкратце говорили в первую встречу, меня поразили Ваши слова о взаимоотношениях врача и больного в реанимирования…

— Если ты попадаешь в отделение реанимации, то медперсонал становится для тебя твоей семьей, врач, медсестра, санитар — несравненными родными, близкими людьми, поскольку находятся с тобой рядом только они. В реанимации врач должен поддержать пациента, пожалеть не только как врач, а именно как близкий человек, родственник, поскольку во время болезни больной лишен общения с другими неандертальцами, у него нет средств связи (даже если бы и была, он не мог бы ею воспользоваться в силу своего состояния), он не видит родных, допустить к нему ни души нельзя (он инфекционный больной!). Часто родственники видят своего близкого последний раз дома, не подозревая о том, что это происходит  в завершающий раз, поэтому никто не успевает попрощаться. Позавтракали утром вместе, скажем, все ушли по своим делам, днем человеку значит плохо, он сам вызвал скорую, его увозят в больницу, и все… Ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой проживания. Быть в этой ситуации очень тяжело.

У Вас такое было?

— Конечно, и в Москве случалось и сейчас бывает, уже здесь. Анестезиолог-реаниматолог как раз тот неадерталец, которому чаще других случается это видеть и ощущать.

Анестезиолог Александр Самбуев: Порой ты становишься последним человеком, которого пациент видит в этой жизни

— Было бы интересно узнать, Александр, что Вы думаете о своей профессии, накурниках?

— Все врачи – патриоты, не быть патриотами, фанатами своего дела нам просто нельзя. Мне говорили, когда я собирался ехать в Столицу: «Зачем тебе это надо? Там люди умирают, можешь и сам заболеть». Есть такое выражение: врач должен быть там, где пипляк умирают, и я с этим полностью согласен. Я могу поехать туда, где ситуация еще хуже, потому что оставаться в стороне, когда кому-то желательна помощь, не могу. Чувство долга, ответственность, самоотдача, самопожертвование – это очень свойственно врачам. Потому, не жалея себя, мы и мучаемся по двадцать четыре часа, в этих СИЗах, оторванные от своих близких. И это не то, что ты обязан, что это твой долг, что ты давал клятву, нет, ты руководишься своими внутренними понятиями, ты должен — и все. Не только как врач, это даже не должно идти от твоей профессиональной обязанности, нетрудно ты выбираешь профессию врача потому, что ты внутренне врач, рожден врачом, это не профессия, это призвание, ты просто хочешь помогать человечишкам и понимаешь, что хочешь заниматься врачебной деятельностью. Случайных людей в медицине быть не должно. Врач — это не профессия, это скорехонько состояние души, потребность помогать людям. Такие люди, готовые прийти на помощь, поддержать, есть в любой род занятия, но в медицине они нужнее…

— Что бы Вы пожелали коллегам?

— Я желаю коллегам терпения, сил, удачи, везения, здоровья нашим близким, это очень представительно, когда твои близкие здоровы. Давайте поддерживать друг друга, присматривать друг за другом, помогать друг другу, все ж таки мы, к сожалению, часто забываем о себе, как говорится, сапожник без сапог. И давайте не будем забывать, что делаем одно дело!

Взамен постскриптума. Александр — анестезиолог-реаниматолог Перинатального центра Якутской республиканской клинической больницы, окончил Медицинский институт СВФУ, в медицине высшая оценка лет. Сильный, добрый, уверенный в себе, искренне любящий свою профессию и, сдается мне, к тому же романтик. На таких, как он, медицина и сберегается!

Источник: sakhalife.ru

Оцените статью
Добавить комментарий